Воля ваша, а по-моему, есть всё-таки что-то смутно неудовлетворительное и неудовлетворяющее в съёмке фотографических натюрмортов. И дело тут вовсе не в технике и не в сюжете, не в трудностях композиции и даже не в вечной нехватке каких-нибудь хитроумных приспособлений. Мало печалит меня и заведомая невозможность выдумать что-то доселе никем не придуманное. Когда занимаешься фотографией исключительно ради собственного удовольствия, ценишь в первую очередь процесс, не заботясь сверх меры о результатах. Но что есть процесс? В чём состоит его привлекательность?
В случае с натюрмортом для меня, по крайней мере, важнее всего созерцание. Когда начинаешь усиленно, пристально разглядывать какой-нибудь давно знакомый предмет, всегда непременно открываешь его для себя по-новому, словно бы видишь впервые. Старый привычный образ, хранимый в памяти, исчезает, заменяясь новым. Как же запечатлеть его, этот новый образ, если предмет остаётся всё тем же и выглядит на фотографии точно таким же, как прежде? На снимке он снова вернётся к своей банальности, к буквальному своему отражению, и всё то особенное, что я на минуту заметил в нём, забудется навсегда.
Буквальность – пожалуй важнейший творческий ограничитель фотографии как искусства. Мгновенность создания снимка – главное препятствие для вдумчивого созерцания. Бывает, что работа над какой-нибудь немудрёной композицией продолжается много часов, но во всё это время само́й композиции, как правило, уделяется минимум внимания. Главные усилия тратятся на перестановку света, замену фонов, настройку камеры и тому подобные чисто технические манипуляции. Вся эта деятельность, конечно, прекрасно отвлекает от житейских забот, позволяет забыться, отдохнуть душой. Однако результат её в большинстве случаев мало интересен даже самому автору снимка, не говоря уже о зрителях. В собрании разных предметов, которые все мы видали бесчисленное множество раз, трудно найти отражение личности фотографа. Мы видим их так же, как и всегда, без всякой интерпретации, прямо, своими собственными глазами. Нам не нужно прикладывать усилия и фантазию для того, чтобы узнать их очертания, подвергшиеся чьей-то творческой обработке, у нас нет никакой возможности взглянуть на них чужими глазами.
Волей или неволей фотограф всегда показывает мир таким, как он есть. Он может выбрать необычный ракурс, угол зрения, освещение, глубину резкости, но ему не под силу физически изменить изображаемую реальность. Привычка к банальности со временем становится утомительной. Поэтому мне иногда приходит желание хотя бы отчасти избегнуть рутины, попробовать какой-нибудь иной способ художественного созерцания, более непосредственный и простой.
Вряд ли можно найти что-нибудь проще самого обыкновенного школьного графитного карандаша и чистого листа бумаги. Столь же нехитрым бывает, как правило, и сюжет. В этот раз его составили несколько круглых предметов кухонного обихода. Наблюдая их пристально, мне удалось заметить в них большое количество самых неожиданных деталей, большинством из которых из-за моей неискусности в рисовании пришлось пренебречь. Быть может это и к лучшему. Слишком уж много внимания уделяем мы теперь всевозможным подробностям, слишком зацикливаемся на высоком разрешении снимков, низком шуме, верности цветопередачи. Признаюсь, что в последнее время у меня иногда возникает сомнение: а не теряем ли мы из виду за всем этим настоящую суть вещей?
