Это необычное существо попалось мне на глаза тёплым ясным днём в самом начале осени. Я заметил его на опушке смешанного хвойно-мелколиственного леса и, приняв вначале за комара или долгоножку, остановился, чтобы рассмотреть поближе. С первого же взгляда стало очевидно, что передо мной отнюдь не комар, а куда более экзотическое насекомое. Таких в наших местах мне встречать ещё не приходилось. Несмотря на стройные ноги, вытянутое тело, длинное брюшко и полупрозрачные крылья, сложенные на спине, ошибиться в бесспорной принадлежности вида к той или иной разновидности клопов было невозможно. Её выдавал хоботок, характерный для абсолютного большинства представителей отряда полужесткокрылых. Видоизменённые ротовые органы, составляющие такой хоботок, обыкновенно прикреплены к передней части головы и сложены вниз, под туловище. Хищные виды клопов используют его для охоты, травоядные – для высасывания сока растений, сбора пыльцы и т. п.
Столь же нетрудно было определить и семейство насекомого: палочковидные ноги и коленчатые усы с утолщениями на концах могли принадлежать, разумеется, только коленчатоусому палочковиду из семейства Berytidae. Дальнейшие изыскания в специальной литературе позволили с большой вероятностью установить также и вид – Рыжеватый метатропис (Metatropis rufescens).
И всё бы хорошо, но одно упрямое обстоятельство не позволило окончательно убедиться в правильности сделанного определения. Дело в том, что упомянутый вид чрезвычайно разборчив в питании. Единственное растение, служащее ему источником пищи, это двулепестник или колдуница парижская (Circaea lutetiana). За неимением таковой он может изредка переходить на другие, совершенно уже невиданные в здешних северных краях виды колдуниц, растущие по большей части в горах далеко на юге. Значит, либо я ошибся с определением палочковида, либо он, вопреки имеющимся у нас теперь научным сведениям, способен питаться чем-то другим.
Поискав колдуниц в окрестностях и не обнаружив таковых, – а пропустить и не заметить столь крупное растение в лесу чрезвычайно трудно, – я расширил площадь поисков, включив в неё ближайшие овраги и берег Волги, расположенный не менее чем в километре от исходной опушки. Известно, что палочковиды – активные летуны, способные преодолевать значительные расстояния по воздуху, а любимые ими колдуницы предпочитают расти поблизости от воды. Однако нигде окрест какие бы то ни было двулепестники найдены не были.
Чем же питалось весь год странное насекомое, которое я застал уже на исходе сезона, подыскивающим себе убежище на зиму в какой-нибудь расщелине коры или под старым пнём? По-видимому, этот вопрос так и останется без ответа, если ближайшей весной мне не удастся найти хотя бы маленькую колонию ни разу не встреченных прежде колдуниц.
